День был самым обычным. Сколько их уже прошло с тех пор, как обоз выехал из Торжика, Яр не считал. Не видел в этом смысла. Ну, в самом-то деле, считай -не считай, а все равно солнце встанет, когда ему на то время придет. И лошади быстрее не побегут — вона, в какие груженые телеги запряжены. Если Пресветлая сподобится и даст пролиться дождю посильнее, пара — тройка повозок точно увязнет. Кашеварка в том числе. И это при том, что часть телег явно недогружена. С точки зрения Яра, такое распределение поклажи было неправильным. Но кого интересовала эта его точка зрения? Вот он и держал свои мысли при себе, вслух об этом не говорил. Хотя ему многое в этом обозе ("караване", как гордо именовали его купцы, два не то брата, не то свата) казалось неправильным. И в первую голову то, что на пятнадцать повозок (четырнадцать с товарами и кашеварка) двенадцати охранников было мало.
Охрана с оружием ехала по обе стороны от телег на низкорослых короткогривых лошадях. Они не были быстрыми скакунами, но отличались выносливостью и неприхотливостью в еде, что делало их незаменимыми в дальних поездках. Отдельно специально отряженные табунщики гнали пятерку совсем молоденьких скаковых лошадей. Из тех, что как в силу войдут, с ветром в скорости посоревноваться смогут. Говорят, такие особенно ценились у эльфов. Но пока вид у лошаденок был неказистый, если не сказать несчастный, и человек несведущий даже не понял бы, с чего вдруг купцы рассчитывали на хорошие деньги за их продажу.

На закате обоз встал на ночлег. Телеги выстроили кругом, лошадей стреножили и пустили на выпас около лагеря. Табун под надзором табунщиков отправили пастись подальше от стоянки. "Пастухов" было двое: мужик с заметной проседью в бороде, и совсем еще юный парень, лет шестнадцати на вид. Они-то первыми и увидели чернявую девчонку в пестрой юбке, с корзиной и кувшином в руках. А та птичкой щебетала, яблоки да пивом угощала. Табунщики от подношений не отказались. Отведали пива, сгрызли по яблоку — сладкому, наливному. И младший отвел девчонку к костру, что уже развели в круге повозок.
Чернявая оказалась бойкая на язык, досужая — так и сыпала вопросами. Сказала, что прислали ее с постоялого двора,  разузнать, нет ли у купцов украшений ярких да тканей красивых. Вроде, свадьбу играть там кто-то собирался, вот бабы с девками и хотели принарядиться к празднику.
Пива всем досталось по чуть-чуть. Хорошим оно оказалось, хмельным. В голову ударило так, что Яра сразу спать сморило. Удивляться, собственно, было нечему: на голодное брюхо выпил, вот и задремал быстро.
Как впоследствии выяснилось, Яр был не единственным уснувшим после пива. Часа через два это узнали, когда оба табунщика примчались с криками и переполошили всех, включая кашеваров, вповалку дрыхших около костра.
"Лошади пропали! Мы проснулись, а их нет! Всех пятерых!"
Из пятнадцати тяжеловозов, тянувших телеги, осталось девять. Это быстро выяснили те, кто первыми продрал глаза и бросился осматривать ближние к стоянке поляны, куда отвели стреноженных лошадей. Охрана тут же пустилась на поиски пропажи.
Яр не очень-то верил в то, что лошади найдутся. Все, что попадало в руки цыганам, исчезало навсегда. Ну, или до ближайшей ярмарки, где они пытались сбыть украденное, как можно лучше замаскировав его. А в том, что поднесшая им пиво девчонка была цыганкой, теперь уже можно было не сомневаться. Хотя когда она наливала в кружки пиво, этого  не заметили, ничего не заподозрили. Морок, что ли, какой-то она навела? Слышал Яр, что и на это цыгане способны.

Оказалось, что даже такого ушлого да хитрого племени люди способны заблудиться. В трех соснах, что называется. Или в трех колючках, если уже быть совсем точным. В чем Яр лично убедился, когда услышал шум в ближайшем кустарнике — треск ломаемых веток, характерное лошадиное фырканье. И рассмотрел в быстро редеющем предрассветном сумраке подол цветастой юбки, запутавшийся в колючих ветках шиповника. Он спешился, напролом полез к девчонке.
— Попалась, птичка.
Цепкие мужские пальцы отогнали ближе к острому девичьему локтю звонкие браслеты, сомкнулись на запястье. Руку девчонке не выдернуть — мужчина ее сломает, не пожалеет. Яр вынул нож из-за голенища сапога. Один взмах — и от запутавшегося в колючках подола юбки осталось меньше половины. Нож вернулся на место, Яр перехватил повод лошади, которую девчонка вела за собой. Одной из тех, что в телеги были запряжены.
— Ну-ка, пойдем! Шевели ногами! Или прикажешь тебя волоком потащить?
Ясен пень, кража  с ее легкой руки состоялась. Она пиво наливала да яблочками всех одаривала. Стало быть, церемониться с воровкой... а может, еще и до кучи с ведьмой цыганской... не стоило.

Отредактировано Яр (4 октября, 2019г. 02:23:45)