Вверх страницы

Вниз страницы

Приболотье

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Приболотье » Подвал с соленьями » ● Вечер в тоскливой осени ● 23/7


● Вечер в тоскливой осени ● 23/7

Сообщений 1 страница 17 из 17

1

● Вечер в тоскливой осени ●
время чудес никогда не закончится здесь

Время: двадцать третий день Седьмой луны, стемнело к вечеру
Погода: дождь сильный зарядил
Местность: переулок недалеко от торговой площади в Торжике
Участники: Ниэмиинн, Еремей
Зачин: чужаков не любят в маленьких городках. А если чужаки еще и дичатся и не принимают нормы мира вокруг, то таких чужаков мало что может спасти.
Еремею "посчастливилось" оказаться не в то время и не в том мечте.
Ниэмиинн "посчастливилось" просто быть.

+1

2

[indent] Дорога была длинна и тяжела.
[indent] Железные подошвы сапожек приходилось править и менять набойки у кузнецов, что дичились таким "подковам" на обуви чужачки, да и виду её дичились не раз: где-то видано, чтобы кто-то не кожаные или плетеные из лозы да деревом подбитые сапоги носил, да еще и выряженный был в какие-то шелка да шерсть, по холодам осенним уже, когда и о кожухе подумать надобно.
[indent] С едой тоже туго было — куда Ниэ не заходила на постой, так всюду пока допросишься не убитых животных, а нормальной растительной пищи, как на прокаженную смотрели, даже если капюшон темного плаща доводилось снимать, острые уши показывая: даже среди эльфов таких чудаков мало водилось.
[indent] Караван, с которым медиум шла, пришлось в какой-то момент оставить, далее добираясь по воде — так оно было проще, пускай по осени по рекам было плыть промозгло и слишком холодно, но деньги всё ещё творили чудеса. Особенно тончайшие ажурные монеты эльфийских городов, что в людских землях шли не по весу, а по ценности да редкости.

[indent] Пускай Ниэмиинн и нравилось смотреть на новый мир вокруг, миру вокруг, видимо, не слишком нравилась эльфийка — на причал в Торжике остроухая сошла порядком озябшая, простывшая (где там вся хваленая эльфийская крепость здоровья?) и с сильнейшей головной болью.
[indent] Ещё и своих знакомцев, с которыми условилась встретиться здесь и далее на север следовать вместе, больше не разделяясь, было не сыскать в первый вечер. В первый вечер довелось искать постоялый двор, где в зале не будет слишком смердеть кровью и телами животных. Оказалось, это сложнее, чем заставить дракона поделиться своими сокровищами...
[indent] Эльфийка медленно шла, надвинув ниже капюшон темно-синего плаща из плотного трехслойного шелка, железные сапожки её месили грязь и стучали по редким деревянным настилам мостовой. Поспешив свернуть с торговой площади, где на столбах висели дощечки всякие с письменами, начертав там руну для своих, Ниэ, с неудовольствием, отметила, что запуталась. Вроде бы по этому переулку она уже шла несколькими лучинами ранее и он, виляя как пёсий хвост, выводил всё к той же площади. А все ночлежки у него остроухая уже обошла — нигде не понравилось. Дешево, грязно, многолюдно. Вроде бы, еще по берегу речки был постоялый двор и ближе к тракту. Надо бы там счастья попробовать, если правильно уразумела обьяснения лодочников на пристани...
[indent] Свернуть иначе? Но куда? Дорожняя сума уже порядком оттянула плечо, хотелось есть и поспать, отогревшись у теплых камней, но в людских селениях не было терм, только костры из уничтоженных деревьев жгли неразумные и быстроживущие.
[indent] Сняв перчатку с левой руки, остроухая устало потерла висок и вздохнула.
[indent] — Вы идти... идёте. Следом уже. Зачем? — Она слышала шаги за спиной, но надеялась, что та троица отстанет, но люди не отставали. Эльфийка повернулась, мрачно хмуря светлые брови: ей в темноте вихляющего переулка было хорошо видно, но, кажется, этот троице людей было не столько видно, сколько знакома дорога: не зря один из них так ловко обогнул пару гнилых досок, на которых Ниэ едва не поскользнулась.

[indent] — Тык это... провести хотим. Ты дамочка не местная. Вона как наряжена. Авось кто обидит.
[indent] — А мы не обидим.

[indent] Кхэкают, подходя ближе. Крупные, плечистые, но смердят не потом даже, а грязной одеждой и выпивкой, что по бородам немытым не раз лилась. 
[indent] Эльфийка поморщилась, теперь не только слыша их, но и обоняя.
[indent] — Не требую. Не надо.

[indent] — Ты смотри кака цаца! Не по-нашенски говорит. — Смех.
[indent] Ниэмиинн не чувствовала страха, только усталость и раздражение этой ненужной задержкой, хотя и знала, что такие ситуации опасны. Особенно когда не прикрыться ни подорожней грамотой, ни виграммой эльфийского Совета, ни начертанным знаком Провожающей Души. Ничего не поймут эти скудоумные. Остроухая глубоко вздохнула, услышав еще шаги: кажется, этих "весельчаков" будет не трое, а четверо?
[indent] — Вы меня не трогать. Идите. Прочь. — Снова смех.

Отредактировано Ниэмиинн (15 декабря, 2019г. 20:55:42)

+3

3

Колесо года неспешно катилось к Ельну, после которого Еремею надобно было вернуться в крепость, а он всё никак не мог решить, оставляет ли дочь надолго у сестры, али с собой назад заберёт. Вроде и решено всё. И деньгами он зятю помог, и крышу на доме они к зиме перестелили, и дров подвезли, надо ж подсобить, раз дитя на воспитание подкидываешь. А неспокойно было на душе, тревожно. Знал, что, как уедет, часто наведываться не сможет. Да что там часто, добро, если через пару лет выберется, а дети то быстро растут, пропустит он многое.

Мирослава легко с ребятнёй подружилась, освоилась, словно и родилась здесь. В Зелёном Мысе ей всяко просторнее было, чем в городе, где со двора не выйди, да по улице вскачь не несись, потому как кругом то люди, то всадники. Того толкнёшь, другие, не углядишь, затопчут.
И с тёткой, сестрой Еремея, поладила, та девчонку, как свою приняла, сарафан уже справила, такой же, как у родных дочерей. А всё равно тяжко, словно кровь родную предаёт.

К дядьке в Торжок Еремей с приезда наведывался раз несколько. Поначалу просто повидаться, да гостинцы свезти, потом, когда на торг за всяким разным по хозяйству ездил. А сейчас вот так, развеяться. Посидеть, браги выпить, то, другое вспомнить. К мастеру-оружейнику на двор тоже заглянул, как не зайти, не поблагодарить за науку-то. Сам кузнец уже седой бородой обзавёлся, а по наковальне бойко стучал. На смех было Ерёму поднял, так не со зла, потехи ради, поддел, по старой памяти, что ничего тот не упомнит. Пришлось рукава закатать, рядом встать, с щипцами да пробойником.

Что тут баять, возвращался к дядьке на ночлег Ерёма уже когда смеркалось и на деревянном настиле, бывало, поскальзывался. Крепка была у кузнеца не только рука, но и наливка домашняя. После жаркой кузни ветер аж до костей пробирал, студёно становилось к ночи-то. Пытаясь запахнуться на ходу, Еремей и шагу не сбавил, заслышав впереди голоса. Стоят себе прохожие, то ли спорят, то ли смеются.
Присмотрелся, только, когда ближе подошёл.

Чудно. Прощелыг этих, задиристых, он в торговых рядах как-то видел, возле трактира. Тощего так точно вышибала взашей выталкивал.
А высокая фигура в плаще так вовсе не к месту смотрелась в узком переулке, что чужестранцу тут делать-то?
И оглянулись местные на него разом, недобро так, с чего?
— А здравы будете, добрые люди, — издали начал Еремей, хотя видел уже, что ни добрых, ни людей впереди нету.
А вот, что подобрались незнакомцы, это они правильно. Ратника ведь всё равно можно угадать, пусть он и кольчугу казённую с наручами в доме сестры оставил. Это как если волк в деревню забегает, псы сразу уши прижимают и тявкают. Коли не сыщется среди них волкодава, но сейчас уж вовсе сказ не о том.

Подскользнувшись некстати на утлых досках, Еремей ухватился за покосившийся плетень. Хмыкнул, и когда на него трое пошли, жердь из забора выдернул. Взвесил в руке, крутнул, прилаживая, как пику, и резко ударил самого шустрого в живот, сбивая шутнику равновесие, а второму, по касательной – по уху.
Пошто ж не здоровались?
Кто его знает, чем потешная битва бы кончилась, только зашумели люди в конце переулка – и женские голоса, и детские, видать целым семейством решили путь сократить.
Пока наклонялся за шапкой, что с головы слетела, шутники уже  у поворота поторапливались.
Остался только чужеземец, закутанный в чудной плащ, не по погоде.
Думал Еремей, по росту судя,  что мужчина, ближе подошёл – ан, нет, женщина.
— Заблукали? – и сказать нечего, и молчать неловко.

Отредактировано Еремей (22 декабря, 2019г. 10:58:25)

+2

4

[indent] Нужно было бежать. Даже медиум народа эльфов может обогнать человеческих мужчин, даже если она никогда не посвящала себя игре в "обгони стрелу", но всё равно — шанс был бы... Вот только на землях людей царил хаос встреч и случайностей. И сейчас очередной хаотический выплеск образовался в виде еще одного человека. Мужчину, судя по развороту плеч да характерной манере подобия боевой стойки, даже если в руках нет оружия — воин — пусть среди светлых то было и в редкость, но дочь воина могла различить. И запомнила, как выглядит готовая сорваться с тетивы стрела.
[indent] Только не было никакого высокого пыла битвы. Было что-то очень быстрое и глупое. С деревяшкой в руках. Выдернутой из деревянной оградки... Ниэмиинн был настолько удивлена происходящим, что даже повременила со всеми шансами убежать и никогда больше не возвращаться в этот дурной переулок.

[indent] Всё перебила группка других людей. И странно ведь — шли семейством, с детьми, а нападающих спугнули и этого странного, что деревяшкой махал, тоже пристыдили. "Быть может, это старосты какие-то или же правящая семья?" — Ниэ и так и сяк покрутила мысль, но, споткнувшись взглядом о застиранные манжеты старших и следы засохших соплей у носа ребенка, мысленно поморщилась и отмела мысль о том, что эта группка могла пользоваться уважением у нападавших. Дело было в чем-то другом. В чем? Да разве что догнать тех наглецов и спрашивать. Но исследовательский интерес эльфийки не настолько велик. 

[indent] Задумавшись, медиум едва не упустила момент, когда к ней подобрался невольный не то свидетель, не то защитник, не то... как бы его назвать? И как относиться к этому человеку? Благодарить ли? Или дрался он исключительно из собственных праздных мотивов?
[indent] "Как же сложно среди людей..." — вновь мысленно вздохнув, Ниэ решительно кивнула, обращая взгляд на человека. Рассматривая его лицо. Кажется, злого не замышлял. Впрочем, читала по людским гримасам молодая остроухая практически никак. Их эмоции слишком быстро сменялись в танце мимических морщин. Ничего не понять.
[indent] — Да. Искала. Ночлег и еду. Где не мясо и не... — Запнулась, силясь подобрать нужные слова.
[indent] — Чисто и друзья. Не нашла. Здесь плохо. Где не плохо? Ты знать? Поможешь? — Уже получалось намного лучше говорить на людских наречиях, но, кажется, всё равно недостаточно хорошо, чтобы легко обьяснить человеку, чего она от него хочет. Эльфийка сокрушенно вздохнула, а после чихнула, прикрыв лицо ладонями.

[indent] Чихнула ещё раз и поёжилась. Чем дольше она тут будет стоять, тем хуже будет.
[indent]— Я заплатить. Помоги... будь добр. — Не решаясь скидывать капюшон, чтобы уши не застудить, Ниэ лишь прибавила печали в голос. Не умолять же ей человека долго и в самом деле. Раньше казалось, что они вообще все должны в ноги кланяться и от восторга замирать, но чем дальше по людским землям, тем больше Ниэмиинн понимала, что ничем этих короткоживущих не пронять.

Отредактировано Ниэмиинн (24 декабря, 2019г. 01:32:49)

+2

5

Спроси кто Еремея, зачем он в драку-то полез, ратник удивился бы даже: ну, а как, иначе-то? Как мимо пройти, когда не по справедливости? Не хорошо это, и вообще, пфу, гадость была одна.
Когда же чужестранка принялась его глазищами своими рассматривать, показалось ему, что дурость сделал. Вроде и прав был, а… глупо, как-то.
Пусть и не по своей вине-то.

Неприятно стало, а почему, не смекнёшь.
Тут бы рукой махнуть, в ту сторону, где трактир, да и пойти своей дорогой. Понять, о чем бурмочет можно, но сложно. Дел у них никаких общих нету, чем смог, помог, всё.
От того, что плату предлагает, поморщился Еремей, как яблоко кислое укусил, аж челюсть свело.
Вот ведь… угораздило.
— Ночлег и еду, эт на постоялый двор провести? – переспросил он, соображая, куда б подсказать чужеземице поселиться. Так чтоб чисто, вот прям очень чисто, для дальней-то гостьи, поблизости он и не припоминал ничего.
То, что друзей помянула, это его озадачило.
Может со своими где встретиться должна была, да разминулись? Вот и оказалась чужестранка в этом переулке убогом.

— Ты, своих, чтоль, потеряла? А где встретиться должны были, помнишь?

Женщина чихнула и Еремей махнул рукой на расспросы, всё одно толку мало на ветру стоять. Хмель ветер студёный из тела выдувал, становилось вдвое холоднее, против обычного.
Заодно рукой махнул в самом деле, пошли, мол, проведу, куда сам иду.
Вышел из переулка на улицу, где посветлее было, оглянулся.

— Я сам тут не местный. В детстве жил, потом уехал. Далеко.
Объяснял, шибко сомневаясь, что его поймут.
— Не помню точно, что тут и где. А постоялый двор поздно искать, ночь вон почти. Не помнишь, где друзья-то твои поселились?
Посмотрел, пытаясь выражение лица под капюшоном рассмотреть, но особо в полумраке и не понять ничего было.
Почесав бороду, вздохнул, и под нос себе продолжил, так уж, чтоб молча не стоять.

— У дядьки переночевать остался, туда дальше по улице двор, рядом.

И глянул на незнакомку. А чего кругами ходить, в темноте, как в стогу, иглу искать?

— Идём со мной, что ли…?
Еремеем меня кличут, не  обижу. У дядьки-то полон дом ба… женщин, так что подскажут, может, чего.

И снова пошёл вперёд, почти не оглядываясь. Согласится – добро. Нет – её право.
Ещё подумал, что нашёл себе забот. Встречался он с эльфами,  было дело на перекрёстках дорожных, а хоть ушей не разглядел в темноте, но по чертам лица, говору и росту, вроде сходились приметы. Так вот гонору у тех эльфов было – молоко в округе скисало, не иначе. И то не так, и то не эдак. Эта вон, тоже чего-то искала, да не нашла.
Ночевал Еремей у дядьки в новой бане. Вроде и во дворе, но отдельно. И чисто, и огонь разжечь можно, чтоб тепло. Придётся уступить до утра, по всему судячи.
Остановился у ворот, толкнул створку и в сторону пристройки кивнул.

— Сойдёт, переночевать? Коли да, то заходи, гостем будешь.

Отредактировано Еремей (24 декабря, 2019г. 00:32:10)

+2

6

[indent] Совсем странно получалось с этим человеком. Вроде бы и понимал всё, что ему эльфийка сказала, а не спешил. И правда, ждал пока монетой поманит Ниэмиинн? Но эльфийка помнила и то, что могут на деньги и оскорбиться. И как тут верно беседу построить? Слишком сложно то было.
[indent] Только и оставалось на одном месте топтаться и глазами по лицу чужому жалить. Кажется, человеку вон неприятно было, что на него смотрят так пристально: хмурился.

[indent] — Да. Не нашла их. Разминулись? Не знаю. Ждать надо. Спрашивать у мудрых ваших. И знающих. Но потом. Ночлег и есть надо. Пожалуйста. Проведи. — Терпеливо и разборчиво вновь заговорила медиум; волнуясь, она даже пальцы в замок сцепила, заведя руки за спину, чтобы не показывать, как дрожит.

[indent] Всё-таки, человек решился. Поманил за собой и Ниэ ему поверила: не колебалась — пошла следом, хотя по всему, что поняла, получалось, что не у того помощи просила: тоже пришлый, а не местный попался. Не везло: звезды явно мерцали сегодня не для Ниэ.
[indent] — Не знаю. Узнаю не сейчас. Иду за твоим шагом. — Отозвалась эльфийка, неслышимо для человечьего уха ступая следом за воякой. Видимо, её тихий шаг и заставлял иногда человека оглядываться. Это было бы даже смешно, если бы чужестранка не устала за сегодня.

[indent] Остановились они у двора какого-то. Не постоялого. Обычного, несуразного, как всё у людей: тут они жили, вон в том доме, где в малюсеньких окнах было видно, что внутри зажжены светильники или очаг. Это было совсем не похоже на эльфийкие изящные дома. Да весь городок этот — так эльфы даже для птиц кормушки не строят: простыми да угловатыми. Но люди... люди были людьми во всем.
[indent] Только вот этот человек приглашал её в дом. Жилой. Не постоялый. Кажется, это было проявлением радушия?
[indent] Ниэ вежливо поклонилась, став у калитки, прижав ладонь правой руки к груди.
[indent] — Благодарность. Веди... Ерем Меэм. — Старательно проговорила, надеясь, что правильно произнесла чужое имя. 
[indent] [indent] Только уже на шаге во двор стало понятно, что кивал человек не на большую хату, а на ту, где окна не светились. Но... Ниэ стало стыдно отказывать и, мысленно поморщившись, остроухая решительно направилась к невысоким дверям.

+2

7

На поклон чужестранки Еремей ответил – шапку даже снял, всё одно в дом заходить. А про себя вздохнул снова, что видать прогневал Пресветлую, тем, что с кузнецом засиделся без дела, да лишку хватил.
То, как оглядывалась светловолосая на дом, да вокруг, ратнику не нравилось, рассердился было даже. Живут не худо, и не бедно, не хуже других его родичи, чему дивиться-то. От, лихо.
Потом подумалось, что выросла б Мирослава и вот так, не приведи боги, оказалась бы одна в чужом краю, или сестра его… усовестивился своего гнева. Хотя, дочь, путь и выросла б, он без сопровождения не отпустил бы, да и у сестры защитников хватало. Как жеж эту странницу семья одну в пути оставила? Может точно, что разминулись. Ну да, ночью всё одно ничего не узнаешь.
Баню показал, но поманил за собой, потом, мол.

— Идём, поздороваться надо с хозяевами. Уважить.

Открыл двери и, чтоб чужестранка не стала сызнова всё рассматривать, слегка подтолкнул вперёд. Чего холод-то пускать в сени.
— Вечера доброго вашему дому, — громко поздоровался он, внимание привлекая. – Принимайте гостей нежданных к вашему очагу.
То, как домашние уставились на него с гостьей, это, право, видеть надо было.
Тётка, что как раз со стола убирала, так с полотенцем в руке и застыла. Невестка её, братова жена, водой поперхнулась — из ковша пила, а племяшка меньшая глаза округлила, утопив палец в носу. Кот полосатый выскочил было Ерёме под ноги тереться, шерсть вздыбил, да под стол умчался, печаль зализывать.

— Вот, из чужих краёв человек прибыл, заблудилась в наших улицах, надо бы приютить до утра.

На шум вышел из комнаты дядька, поклонился солидно, назвался-представился, здравия пожелал. Видно было, что уж спать устраивался, борода немного набок, но рубаху ремнём подпоясал и волосы пятернёй пригладил. На Еремея глянул то ли с укоризной, то ли с удивлением.
Казалось иногда Ерёме, что хоть и гордится родня, тем, что он в люди вышел, при звании и при должности, но иногда... побаиваются, что ли. Смотрят в спину, думая, что он не примечает, порой с опаской. Да, оно и понятно — вернулся через столько лет, в плечах сажень, сам по форме, наручи с серебром, на груди гривна. Конь чёрный, аки зверь лютый. Вроде свой племяш, а издалека приехал, всякого понабрался.
— Не слыхал в торговых рядах про гостей заморских, дядь? – кивнул Еремей на гостью.
Тётка снова к печи метнулась, успел только про кашу спросить.
— Без мяса, — добавил тихо. – Может малина есть сушёная, или ещё чего? Заварить бы.

И к иноземке повернулся, тут только смекнув, что имени так и не узнал.
— Плащ сымешь? Повешу просушить. И к столу проходи, а я пойду в бане затоплю, пока поешь, тепло уже будет.
Выгоду отдельной ночёвки объяснять он не стал – итак видно, сколько людей в доме обитает. Хотя ежели захочет у печи на лавке лечь, он с радостью поменяется.
Выйдя за порог, а попросту удрав на время от расспросов родни, Еремей посмотрел на небо. Вроде тучи расходились, а значит день обещал быть ясным.

Отредактировано Еремей (25 декабря, 2019г. 01:34:02)

+2

8

[indent] Но сразу в темную избу идти не пришлось... хотя знай Ниэмиинн, что будет ожидать её через несколько мгновений, сама бы побежала в темную и холодную избу.
[indent] С людскими семьями в тесноте их маленьких домов Ниэ ещё не сталкивалась так близко. Это было... очень странно. Эльфийка стояла, как зашла, переводила взгляд с одного лица на другое. Только вот кот, вскочивший под ноги Ерем Меэм был прост и понятен, жаль, в комнате не было десятка котов и только одного человека.
[indent] Помня о вежливости, остроухая поклонилась главе семейства (судя по возрасту, ширине и повадкам человека, хотя выглядел тот так, будто его оторвали от совсем личных дел). У людей было странное представление о том, как нужно встречать гостей. Но, кажется, тут была не вина этих быстроживущих, а провожатого — он ведь, не спросясь, эльфийку в дом привел. Если к эльфам привести Драконьего Владыку, они тоже испуганно и удивленно смотреть будут и не знать, куда себя девать.
[indent] Так что мысленно Ниэ вздохнула и пообещала себе не волноваться. И тут пришлось плащ снимать, уже догадываясь, что будет дальше.

[indent] Ахнули. Особенно пара ребятишек: та мелкая, что с пальцем в носу так и стояла и мальчонка, что из-за угла печи подсматривал. Старшие сумели сдержать рты, чтобы челюсть не отвисала, только глаза такими же круглыми оставались.
[indent] — Добра дому этому. Ниэ моё имя. — Поколебавшись всего миг, остроухая назвала самую простую форму имени, потому что сама она человеческие едва-едва запоминала и выговаривала. И тут провожатых перехватил её плащ и быстро заговорил. Получалось, он её оставляет, пока примет еду, а сам что-то или кого-то топить будет?
[indent] "Зачем топить? Он мой плащ чистить так собрался?" — Удивление и испуг во взгляде непривычно светлых глаз полностью достались Еремею; эльфийка до последнего, как на бросающего щенка хозяина, смотрела вслед быстро ушедшему мужчине.

[indent] Когда хлопнула дверь, на миг воцарилась относительная тишина. Только огонь в печи трещал сухими поленьями и булькала каша, потянуло ароматом малинового чая.
[indent] Ниэмиинн усадили к столу — тут спасла та женщина, что прежде водой подавилась: вот только откашлялась, так и засуетилась. Тут же, бочком-бочком, неподалеку на лавке малявка сопливая устроилась, а взрослая женщина и мужчина тот, что хозяин тут — напротив.
[indent] — Простить прошу... хозяин, хозяйка. Я плохо... говорить. Своих не найти. Ваш... сын? Помочь. Я благодарна. — Пошла на опережение эльфийка, пока люди с духом набирались. Ей самой дико было.
[indent] Бородатый мужчина что-то начал говорить, получил тычок в бок от жены и ещё раз начал, медленее.
[indent] Так Ниэ поняла, что хозяин дома об эльфах слышал, но где они — не знал он. Та том и порешили.
[indent] Люди, кажется, её присутствия стеснялись, да и сама Ниэмиинн чувствовала себя не в своей тарелке; когда хозяйка кашу принесла, остроухая уже мысленно вознесла молитву небу, надеясь, что не выловит ложкой кость несчастного зверя или же не прожует ни единого волокна мышц... Но каша оказалась вкусной и без мяса — из пшена и с ложкой мёда.

[indent] Как гостья есть стала молча, но кончики её ушей дергались, в такт тому, как двигались мышцы лица, малышня смехом прыснула. Мальчик тут же от мамы затрещину получил, а девочке мать кулаком пригрозила, но Ниэ подняла взгляд на детей, чуть прищурилась и старательно улыбнулась: она знала, если прикрыть глаза ресницами, да в таком неасном свете лучин, то не такой холодный и злой взгляд получится.
[indent] Кажется, на том и разобрались. Стало не так напряженно.
[indent] Но люди сидели, как к лавке прикованные и остроухая все равно чувствовала стыд и вину. Быстро доев кашу, оставив тарелку и ложку практически чистыми, эльфийка встала из-за стола, поклонилась.
[indent] — Спасибо. Мне не надо... стеснение на вас. Простите. Если нужна плата, скажите Ерем Мэем, я всё отблагодарю. Спасибо. — Почти бочком в сени. Люди, кажется, не слишком возражали.

[indent] Выйдя во двор, остроухая шумно выдохнула, покосилась на огоньки из окон в маленьком доме. Было бы теплее, она бы на улице поспала, но осень в этих землях была слишком холодной и сырой.
[indent] Без стука, эльфийка открыла дверь в предбанник. Едва не ударилась о притолоку и вошла, статараясь не хмуриться.
[indent] — Ерем Мэем, спасибо. Я здесь. Но позволь вопрос — зачем и что ты утопить? — Эльфийка, волнуясь, всё же выдавала себя: пальцами тревожно перебирая перекинутую через плечо длинную светлую косу.

+2

9

То, что теперь не избежать вопросов бесконечных и расспросов, Еремей знал отлично. Диво-то какое дивное в дом привёл – пол года вспоминать будут, ежели не дольше.
Как разумел и то, что если останется в доме, разговоры затянутся и пойдут по кругу, глядишь, и не одному.
А так-то к чужеземке не подступятся, он свою родню знал. Люди сердобольные, да хлебосольные – не обидят, и голодным никто в гостях не останется, но и лишнего в лоб не спросят у посторонних-то.

Дрова в печи разгорелись не сразу – сыро было, да и тяга при такой погоде слабая. Еремей открыл двери, чтоб дым вытянуло, усмехнулся в бороду, глянув на светлые окна дома, и присел на лавку.
Смотрел, как лижут языки пламени сухую кору да хворост, щурился. Подкинул дров, проследил, чтоб не потухло и хотел уж было гостью идти выручать, как она сама на пороге показалась.
Быстро.
И опять зыркает глазищами-то. Не гоже это – вот так женщине на чужого мужика в упор пялиться. Девица, да и замужняя глянула бы из-под ресниц, да глаза долу, долу. Там, может, опосля, сызнова посмотреть, неприметно, да быстро, но не так же. Словно мерку снимает, для чего неведомо, аж иглы по коже.
— Повечеряли? – кивнул в ответ, скорее утвердительно. Не удержал вопрос, сам с языка сорвался.
— Ты жрица? Ну, там, в своём краю?
Шибко подбородок высоко держала чужестранка, да и в пути сама управляется. И смотрит так,  вопрошающе, будто прикидывая, сколько мер зерна тебе в храм снести надобно будет, вот жреца и напомнила.
И замешкался в дверном проёме из предбанника, пропуская постоялицу.

— Кого топить? А-а, — сообразил позднее. – Печь. Печь затопил, чтоб тепло было. Так-то все живы.

Усмехнулся снова.
Приоткрыл дверцу, на деле показывая, чем занимался, пошерудил кочергой.
— Кроме дерева, но оно сухое уже было, лес не в обиде вроде. До утра делать ничего не надо, а как прогорит, то я поутру золу сам выгребу.
Рука так и тянулась к затылку, почесать задумчиво.
О чём ещё речь вести с чужеземкой Еремей отчаянно не знал, указал на лавку, где скручены были в углу тощий соломяный тюфяк с лоскутным одеялом.
— Отут, значит постелишь. Тётка покрывало дала, свежее. Вроде всё. А, вода есть чистая, там вон, в кадке, а ковш наверху весит.
Почти ушёл.
— И, да. Кот ежели под крышей протиснется, не пужайся. Тут мыши шкреблись, завелись, пока баня пустая стояла. Совсем рядом где-то, так он повадился на ночную охоту сюда приходить.
Вроде и всё.
Понимая, что в чужом краю, да в чужом углу, неловко, помочь больше Ерёма ничем не мог, кроме как оставить гостью передохнуть в одиночестве. Он его сам весьма ценил. А то — потолкаешься денно и нощно в крепости, полной таких же, как ты, вояк, так мечтать будешь, куда б в дальний угол передохнуть забраться.
— Утром сходим в торговый ряд, поспрашиваем были — не были ваши-то в городе. И постоялый двор, ежели надо, посмотрим, я помогу.

Тут Еремей надеялся, что или дядька, или сыновья его подскажут, куда лучше чужеземке поселиться, они в Торжке живут, в торговых рядах дела ведут, про трактиры куда как лучше Ерёмы сведущи.
— Не взыщи, ежели чего. Доброй ночи. – Поклонился уже в дверях, прощаясь.
В доме на шею сразу племяш запрыгнул, с криками: "дядько, покатай!", а племяшка вокруг бегала, через кота спотыкаясь. Историю про переулок пришлось рассказать со всеми наимельчайшими подробностями, прежде, чем его отпустили на чердак ночевать.

+2

10

[indent] Человек был любопытен, хотя и не настолько, как мог бы. Кажется, тут эльфийка нашла себе похожего: и хочется, и колется спрашивать, проще смотреть и что-то себе самой придумывать. Но вот задал вопрос провожатый и добрый, и... Ниэ едва дернула бровями, сдержавшись, чтобы совсем не нахмуриться, медленно качнула головой, отводя взгляд, смотря на поленья недалеко от печной заслонки. И правда ведь — сухие, со старого отмершего дерева.
[indent] — Нет. Я не служу богам. — Обьяснять о том, чем занимается, было бы даже опасно. Насколько Ниэмиинн поняла, в людских землях подобные её занятию магические изыскания были под запретом или очень горячо осуждались. А Ерем Меэм был, кажется, очень простым человеком — вряд ли его взгляд на мир будет сильно отличаться от нормы его народности.
[indent] — Топить печь. Значит жечь костер в печь. Спасибо. Я буду помнить. — Отводя взгляд от отсветов пламени, остроухая вежливо изобразила улыбку.
[indent] А после пришлось покоситься на лежак и "приданое" к нему. Потом на человека. По всему получалось, что он её оставит. Получалось, что этот маленький домик будет для Ниэ на всю ночь (если не считать кота и возможных мышей).
[indent] Тут уже улыбка получилась совсем искренней, правда, услышав о том, что можно умыться, эльфийка едва смутилась: не принято в её обществе о подобном говорить. Ведь гость и так поймет, если умывальные средства есть в покоях, но... это же люди. Возможно, человек не хотел её обидеть, а, может, и правда уже притирания ослабили свой эффект и остроухая начала вонять, как всякий путник с дороги.
[indent] — Спасибо. Ты очень добр, Ерем Меэм. Снов добрых. — Как-то неловко получалось. Это даже Ниэмиинн понимала. И люди её дичились. И она их.
[indent] И половину ночи ещё крутилась эльфийка, пускай и вымылась с дороги, а все равно зудело, только не тело, а в голове мыслями: и о уплате спросить забыла, и подробнее рассказать, кого ищет, а человеки её оставили в маленьком доме... 
[indent] Лишь когда кот пришел и подошел толком знакомиться, да под бок залез, остроухая и уснула крепко.
[indent] Очень крепко. Даже третьих петухов не услышала. Хотя в городках, а Торжик городком считался, уже люди не совсем по-жаворонковому жили.
[indent] Но, всё-таки, услышав шаги у дверей, Ниэ села на лежаке, сонно кутаясь в покрывало и уставилась на дверь, с интересом дожидаясь как человек дальше поступит: постучится или крикнет сперва.

+2

11

Чу'дно всё устроено богами, а порой и чудно'. Вроде бы одни и те же вещи, а посмотреть на них вечером и утром – совсем разными покажутся.
Вот хоть встреча вчерашняя.
И неловко было Еремею, и досадно — не благодарила ведь его чужеземка сразу, выходит, вроде, что зря вступался. С другой-то стороны, сам знает, что не зря, и благодарностей ему особо и не требуется, дело то простое. Непонятности сплошные.
А вот как утром по лестнице-то спустился, с чердака, так сразу вроде и иначе всё видится.
Чего мяться-то.
Попал человек в чужой край, да заблудился. К тому же и женщина оказалась. Тут вон, он сам не знает, чего делать, да сказать, а ей небось вдвое чуднее, да непривычнее.
Может и боязно вдобавок – одна ведь.
Мысли эти Ерёма поутру в голове не гонял. На землю как спрыгнул, так больше думал, что хлеб славно пахнет из печи только вынутый, аж живот поёт, соглашается. К горячей краюхе масла бы, да молока кружку. Ну да, молока если не останется, то ягод, кипятком залитых, тоже можно.

А думы тягучие в голове перекатывались, когда засыпал, да с боку на бок ворочался. Тётка видать, травы какие на чердаке сушила – колючие, страсть, аж через куртку пробивались. Да пахли так, что в носу свербело, пока не прочихался. После ветер поднялся, да принялись ветви о крышу скребстись, тоскливо так.
Не шёл сон, аж до первых петухов. Все гадалось, что дальше делать-то. Здесь вроде родня, дружные все, и дело по душе отыщется, подождать только, осмотреться. Дома теща хворает, а тесть всё сердится, голову ломает, на кого лавку с товарами оставлять придётся. А Ерёма что – не лежит у него сердце к торговле, да и умения нету. Прост он слишком для такого. На базар вон пойдёт, так сколько назовут, столько и заплатит. Нет, лишнего не отсыпет, конечно, не слепой же, качество оценит, да и что по чём вокруг, смекает хорошо. Но торговаться не станет. Или возьмёт, или мимо пройдёт.
А как дела вести, да без торга? Тут ведь и схитрить когда надо, и не то, чтоб совсем уж человека обмануть, но выгоду свою не прогадать.
Серчал потому тесть. По дочке тосковал, за дом и лавку душой болел. Всё собирался племянника к себе позвать, в помощники взять, обучить, наставить. Знал Еремей, позовёт, рано, или поздно. Родни у тестя хватало, охочий в город переехать отыщется. Ему тогда что делать? И внуков увозить не хотелось от родных деда с бабкой, других нету, и в одном доме – тесно.
Дождь как постучал по крыше, недолго совсем, сонно, лениво, тогда только Ерёма заснул.

Ломоть хлеба со стола ухватил, хмыкнув довольно – не успела тётка по руке хлопнуть, прям, как в детстве.
Дядька, как встал, так уж в мастерской доски ворочал, племянники мелкие умывались только, водой друг в дружку брызгая. Женщины на стол собирали.
Ерёме тут дела не было, рубаху заправил, куртку накинул и пошёл гостью к столу звать.
Как там кличут-то её?

— Ниэ? – постучал в двери, потоптался. – Завтрак на столе. Приходи.

Вроде и не слышно ничего, может спит ещё.
Подождал.
Отошёл, когда дверь отворилась. Точно утро всё меняет. Вроде и та чужеземица, а вроде и не такая и чуждая уже. Сонная немного, вон, на щеке полоски, да и глаза не столь льдистые.
Ежели ты не жрица, то кто? На тех, кто товары возит не больно похожа, — хотелось спросить.
Не стал.
— Утро доброе? – улыбнулся только слегка.

Отредактировано Еремей (29 декабря, 2019г. 00:24:06)

+2

12

[indent] Позвал человек, осторожно и негромко, дверь даже не тронул, как слышалось остроухой. Она мысленно улыбнулась: повезло же как — на совестного да доброго попасться. В человеческом крае законы другие были и нравы тоже разнились. И за свое путешествия Ниэмиинн не раз видела и жадность, и злость людские. Но не сегодня, не сейчас.
[indent] Быстро собравшись, эльфийка вышла за дверь, щурясь и ёжась — сыро и холодно за дверью было.
[indent] — Спасибо. Доброе? — В ответ повторила интонацию Ниэ, а потом лишь поняла, что то обычная людская фраза, приветствие по времени. И надобно было, невзирая на дождик и сырость местной осени, говорить как правильно, а не как является всё на самом деле.
[indent] — Правда. Доброе. — Остроухая зыркнула в лицо человеку, потом посмотрела ему за плечо: в дом звал, там ведь стол был. И скреблось на сердце неприятное чувство, что задолжала уже изрядно за доброе обхождение эльфийка.
[indent] — Подожди. — Пока не развернулся мужчина, осторожно коснулась его предплечья пальцами. Так, чтобы и не сильно, но и удержать, ощущая тепло кожи сквозь ткань рубахи.
[indent] — Ерем Мэем, прошу. Сказать мне. Сколько я должна заплатить за всё? Надо знать, заплатить. Неудобно иначе. — Выговорила старательно эльфийка, смотря не в глаза человеку, а чуть в сторону, чтобы не смущать. Если сородичи взгляда её пугались, то нечего добрым людям утро то самое, доброе, портить.
[indent] И так, может, легче станет. Не столь сильно смущение и стеснение от нахождения рядом с чужой семьей чувствоваться будет. Хотя был и иной путь — ещё проще: поев, уйти, с помощью или без сопровождения этого мужчины. Только бы не показаться слишком неблагодарной. Эльфы не должны были заслужить плохую славу из-за поступков Ниэ. Только не светлые эльфы. Хотя, кажется, люди в их видах вообще не разбирались.

+2

13

Приказку про доброе утро Ерёма не зря вопросом проговорил. В чужом доме, да после такого тревожного вечера, оно навряд ли добрым будет. Так оно и вышло – чужеземица шутки его не поняла, переспросила. Нахмурилась после и фразу переиначила, отвечая. Оно и понятно – обычая местного тому не понять, кто зиму студёную не переживал, на себе не испытал, что когда все по утру живы проснулись – уже добро.
Да и ладно, это он так, от благодушия, что после горбухи, наспех прожёванной, в теле образовалось, усмехался.
А вот когда пальцы чужие на его руке оказались, благодушие как ветром-то и сдуло. Был Ерёма прост, а порой, как жена, память ей светлая, сетовала, излишне прямолинеен. Сразу, что подумалось, мог человеку и выдать. Всё б не беда, но думал он тоже это… прямо. Ратник, одно слово. Был бы сказитель, али хоть бортник, для примеру, может что иное в мыслях держал, доброе, а не перво-наперво угрозу видел.
От дважды упомянутого слова «заплатить» в нём сразу гнев вспенился.
[indent] Ишь, ты, какая, выискалась. Должной быть не хочет, чтоб дальше нос задирать, — подумалось сердито.
Прищурился. Медленно руку убрал.
Смотрела чужестранка то за плечо ему, вроде как опасаясь, что другие люди из дому выскочат, то вскользь по лицу, да в сторону.
  [indent] Неловко ей, — запоздало то, что в конце сказано было уразумел.
Сам тоже по плетню глазами мазанул, успокаиваясь: не об плате речь. Об уважении.

— Спасибо скажешь, того хватит, — коротко сказал, чётко слова отделяя, чтоб понять сразу можно было. – За помощь в беде платы не надобно.
Сделал было шаг к дому, снова помедлил.
Может и в дом с ним идти ей не с руки? За стол снова садиться с чужими-то.
— Ты, если поспешаешь, так я могу прям сразу дорогу к трактиру показать. Там и позавтракаешь, чай, кашу-то везде подают, — посмотрел прямо, уже тяжело, из-под бровей.

+2

14

[indent] Смотрел человек как на волка или сам будто волком был, хотя оборотнем, наверное, не был. Или был? Потому так дичится?
[indent] Сколько вопросов, да только получит ли ответы Ниэмиинн. И надо ли ей ответы от этого человека, смотрящего исподлобья. Шрам ещё этот у виска — доброты не прибавлял лику мужчины. Вот только зла этот человек ей точно не делал и потому эльфийка лишь выдохнула тихо, а после покачала головой.
[indent] — Спешка не нужна. Я к столу пойду. Спасибо. — Всё равно, будто дикобраза пытаться по спине погладить или морского ежа. В этих краях, кажется, только сухопутные ежи водились — маленькие, а вот большой и такой же колючий — прямо перед Ниэ стоял. Сейчас бы ни за что не подумала, что такой угрюмый человек может за другого заступиться.
[indent] — А как тебя благодарить? Как "Спасибо" сказать? Это ритуал? — Пока шли к дому, не отставала с расспросами остроухая. А только дверь отворилась, умолкла. Только Еремей мог заметить как выражение её лица сменилось из обеспокоенного на более милое — улыбка в уголках губ затаилась, когда эльфийка на детей посмотрела и перед старшими едва голову склонила:
[indent] — Доброе утро. — Как запомнила, проговорила.
[indent] За завтраком косились не меньше, чем прошлым вечером на неё, но Ниэ старалась взгляд от тарелки не поднимать, тем более — по чужим не смотреть: опыт подсказывал, что лучше не знать, что там люди жуют, вернее — кого.
[indent] А как поели и человек засобирался, эльфийка мигом к нему подобралась.
[indent] — Если я не найду никого и знать буду, что мои... те, кто шли рядом... уже ушли, не ждали,
то я могу нанять и найти кого нанять? Мне проводник нужен. И уже не "Спасибо"... я умею платить деньгами. Только честный нужен. Смелый.

+2

15

Входя в дом, Ерёма протяжно вздохнул. Явно прогневал Пресветлую, знать бы только – чем. Чужеземица вроде и спрашивала про простые вещи. Да только они тем и просты, что всем давно известны и понятны, а пойди, объясни.
За столом задержались недолго – пока ели дядька разговоров не любил, всему своё время. А после Еремей быстро собрался, сам поблагодарил, да Ниэ споро за собой утянул.
Попрощались домашние с гостьей коротко и с облегчением. Детвора, вот только, от любопытства глазами блестела, особливо младшая, взгляда с плаща Ниэ не сводила. Зная племяшку меньшую, Ерёма про себя коротко помолился, чтоб на вещи дорогой, видно же, что недёшев, не осталось мелких отпечатков.
В трактире, по столь раннему времени почти пустом, подавальщица только столы протирала, зеваючи, Ерёма сел напротив гостьи.
Шли через торговый ряд и пока никто ничего про других эльфов им не ответил – были, не были в Торжке недавно?
Шкурой ратник прям чуял, как на них всё время встречные пялятся и мрачнел. Оставлять женщину на постоялом дворе одну ему не хотелось, за то сам на себя злился. Кто она ему?  Да никто. Знакомы-то всего-ничего, а на душе неспокойно. Встретили бы её свои, сняли бы камень с души, а так…
— Место тут вроде спокойное, — оглянулся по сторонам, стараясь не сталкиваться с эльфийкой взглядом. Смекнул уже, что женщине от того не по себе. – Новости какие будут, хозяин двора сразу тебе скажет.
С хозяином этим Ерёмя после потолкует, объяснит что к чему, но то потом. А вот куда чужеземица путь держала, опять же одна, об том речь.
— Ты говорила нужен проводник. Человек, чтоб тебя сопровождать? Попутчик-охоронец? Или именно провести куда надобно?
Отпил из кружки ягодного отвара, уточнил.
— В какой город?
В такое время мало кто взялся бы, но с какими гостями торговыми может и удалось бы договориться, чтоб с собой взяли. Опять же, смотря куда.

+2

16

[indent] Страхи Ниэ о разговорах и расспросах за столом не оправдались и покидала эльфийка гостеприимный двор с чувством радости и легкости на душе. Только мужчина оставался хмурым. Может, и не остроухая тому виной, а у самого что-то в жизни стряслось? Да только разве правильно будет пытаться понять чужое сердце, если они скоро разойдутся по разным дорогам.
[indent] Поутру торговые ряды были шумными, пёстрыми, пускай рынок в Торжике и не казался Ниэмиинн слишком большим столпотворением — эльфийка шла, кутаясь в свой плащ, скрестив руки на груди, смотрела по сторонам, но нигде не видела своих остроухих собратьев или даже их следа. Разминулись? Опоздала? Прибыла раньше?

[indent] Свернули к постоялому двору, до которого вчера Ниэмиинн так и не добралась. Тут чисто было и, вроде бы, хорошо. Правда, за соседней лавкой уже сидели и жевали тушеный трупик кролика и эльфийке пришлось уставиться взглядом ровно в лицо человеку, с которым она пришла.
[indent] — Разумно ждать вестей? Ты так думаешь? — Едва вскинув брови, эльфийка кивнула, принимая такой вариант развития событий. Только теперь осторожно перчатки с рук стянула, а капюшон с головы спускать не спешила.

[indent] Пришлось вновь головой покачать, после тоже принюхаться и отпить теплого отвара. Запах ягод, если держать кружку у рта, перешибал вонь мяса со всех сторон. Но дело уже к обеду было, скоро придут многие, чтобы животы набить мертвечиной.
[indent] Так что Ниэ старательно сдерживалась, чтобы не поморщиться. А после вернуться к ответам на вопросы Еремея.
[indent] — Нет. Не в город. Мне далеко надо. На Курганы... ты знаешь? Война прошлая. Мне туда нужно. Туда не ходят часто, мало кто захочет. Если бы нас много было, было бы легче. Если я одна буду — будет страшнее. Проводнику. — Просто и бесхитростно, как себе Ниэмиинн и представляла, что простой люд в головах держит. Да и не только простые люди: среди эльфов тоже лишь редкие выдумщики на такое решались. Среди своих Ниэ привыкла быть белой вороной, теперь оставалось найти таких же людей.
[indent] — Если не успею... всё сделать... до снегов. Придется зимовать в этом крае. — Отпивая вновь и следя взглядом за лицом человека. Всё-таки, хоть как-то, но к нему можно было и привыкнуть. И, хочет он, или нет, словом благодарности обойтись не получится. Не в правилах Ниэмиинн оставаться жадной.

Отредактировано Ниэмиинн (4 января, 2020г. 16:30:36)

+3

17

Подождать вестей всяко разумнее, чем одной в ночи по чужому городу шастать, — подумал Ерёма, но в ответ только кивнул. Небось Ниэ и сама про то смекает.
— Ежели разминулись, то лучше не суетиться, а обождать спокойно.
Сдержался от того, чтоб за плечо оглянуться – чужеземка морщилась, любопытно с чего. Хотя, чего там угадывать, ей много что не по нраву, Еремей уж заприметил. И пламя в очаге, и жаркое в горшке, и то, что шумят, плюют себе под ноги, да по плечу бьют друг друга со всей силушки люди – тоже.
— Со своими-то всяко сподручнее.
Только хотел добавить, что в случае чего с купцами можно сговориться, чтоб с собой в обоз взяли, как тут Ниэ уточнила, куда путь держит.
— Чего? – переспросил, удивляясь.
Вот тебе и не жрица. Тогда – кто? Ведьма, или как там, по-учёному, магичка? Колдовство лихое в эдаком месте учинять, силу нелюдскую копить? Зачем ещё в такие места ходят? Ой, не к добру.
Откинулся к стене, смерил женщину взглядом. Надо ли оно ему – чего чужеземка отыскать хочет? Одно ведь дело, ежели просто поглазеть, или память почтить. Совсем другое – коли с умыслом. Не навела бы беды, чтоб он виноват опосля не оказался, что не помешал.

Покачал головой, недобрые мысли отгоняя.
Понимает хоть, как уязвима здесь, в чуждом ей краю? Что такие вещи первому встречному лучше не доверять?
— Просто так туда не ходят, ты права. И мне сейчас об том не сказывай, чего сыскать хочешь, — отставил кружку, поднимаясь. – Домой мне надобно поспешать, в Зелёный Мыс. Дочка заждалась, родня.
Достал монету, чтоб с трактирщиком рассчитаться, головой мотнул, отметая попытки чужеземки взять на себя плату за то, что выпили.
— Давай так. Буду здесь вскорости, к торговому дню, загляну — проведаю. Ежели сородичи твои не найдутся и нужна помощь будет, проводника отыскать, али что иное, тогда и поговорим. Добро?

Очень хотелось Ерёме верить, что не свидятся они более, и сильно он в том сомневался, за собой двери притворяя, сам не зная, почему.

Отредактировано Еремей (8 января, 2020г. 19:14:56)

+1


Вы здесь » Приболотье » Подвал с соленьями » ● Вечер в тоскливой осени ● 23/7


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно