[indent] Яська от отца шла, голову понурив — Савелий, пообедать пообедал, а после вновь вздыхать да ворчать начал, что Ташка недоброе задумала. Или ладно — не недоброе, но дурное — так рано помирать собралась, да всё на Ясминку оставлять. Разговоры то дурные да напрасные, тем более, что так и руны упали, и звезды мигнули. Алань и та вот-вот войдет в силу и всё к тому складывается, но пуще всего — бабушка, и правда, устала. По очам её, прежде ясным и колючим, что погасли, видно — старая ведьма уже сама готова уходить туда, в Сумеречный покой. И лучше ей в том намерении не отговаривать.
[indent] И будущая ведьма прощалась со всем, что роднило её с простой жизнью. Потому что верилось, что дальше будет иначе. Совсем-совсем иначе.
[indent] Вот и шла девчонка, голову понурив, корзинку пустую на сгибе локтя держа, слыхом не слыхивала ничего, покуда в уши не ввинтилось звонкое да зычное.
[indent] Аж споткнулась селянка, очи вытрещила, уставившись на диво дивное. О гномах Яся только от бабушки слыхивала, да от обозников, что на север караваны водили. Аж не верилось — гномка! Без бороды, а думалось как, что и девы у них бородатые да махоркой крепкой провонявшиеся.
[indent] И как такое пропустить?! Да никак!
[indent] — А тебе чего до озера, дева добрая? — Надеясь, что голосчек звучит хоть как-то бордо да уверенно, девица встряхнула остриженной головой — волосы мазнули концами прядок по лицу, прибавив шагу, селянка в белой рубахе да темно-зеленой юбке подошла к гномке и, слегка склонившись, протянула ладонь.
[indent] — Меня Ясей кличут.

[indent] "Ой, дивно имя какое..! Будто бы деревце, но на деревце гномка не похожа. Можно ли спрашивать о таком? Не обидится ли?" — Ясминка закусила нижнюю губу, задумавшись, бровки тёмные сведя на миг, а после, как её ладошку крепко пожала новая знакомица, улыбнулась.
[indent] И удивленно глазами похлопала.
[indent] — Та что ты! Мне и двадцатое лето не пришло. Да только я дитём уже не считаюсь. У людей ведь как... — Немного засмущалась. — Раз уже сватать можно, то взрослая. А сватают и с шестнадцати. Но я не серчаю всё одно — день только к полудню, абы надо сразу в корчму? Не-е-ет, может, опосля немножко настоечки яблочной или ягодовой. — Вновь краснея. Ведь выпивать в корчме девица не пыталась ещё: ни компании тебе, ни свободы и строгости во взгляде, чтобы местные не мешались.
[indent] Зато гномка быстро всё обьяснила о намерении своем — как на духу. И то дивно для болотной жительницы было — как это — озера никогда не видеть. Но одёрнула себя мысленно Яся: "Я-то гор изнутри никогда не видела, так что всё едино".
[indent] — Не нужны мне монеты твои, не занята я, так что просто за сказ проведу. А то ведь, думается, ты много всего знаешь и... сколько ж тебе лет, раз у гномов с тридцати только пить можно, то тебе годков много уже, а с виду молодая и кожа гладкая. Долго гномы живут? — Яся уже повернулась, чтобы идти к озеру, довольная тем, как день сложится. [indent] — Пойдем. Тут недалече. Зелёный Мыс огородами прямо в озеро налезает, так что тут можно было не прогадать — просто во-о-от по этой улице до конца идти, но тут вид не очень красивый, я тебе с пригорка озеро покажу, пока день солнечный и дождик не начался — кажется, будто кто-то небо в землю обронил, таки синее-синее всё водой. — Девушка улыбалась, приноравливаясь к шагу гномки, которая вроде бы и шагала очень широко, но все равно её шаг почти как девичий был.
[indent] — А какие горы изнутри? — Без обиняков спросила.

[indent] "Мудрёно получается. У нас как-то гулять девкам... ну, совсем гулять, вроде бы и не надобно. Или нельзя? Иная в воительницы пойдет или в мастерицы, да всё равно помоложе спешат обвенчаться". — Ясминка и так и сяк крутила сказанное гномкой в голове. Тут было о чем подумать и чему позавидовать: ей-то, даже если ведьмой станет, всё равно надобно много всякого сделать, чтобы прожить дольше ста лет, а то и до ста дожить, а гномы оно! Эх, жить бы так долго, это ж сколько всего узнать можно! А увидать! Весь Зелёным Мыс от мала до велика и пережить, и новый узреть. Заманчиво.
[indent] — А женихов вы как ищете? Из своих? У гномов же тоже какие-то деревни или города, верно же? — Не унималась девчонка.

[indent] И про горы сказано было красиво, так, что заслушалась. А коли сказ интересный, то дорога под ногами сама пестрым ковриком стелется и легко по ней идти. Вот и шли, Яська внимание на любопытные взгляды соседей обращала, но только мысленно посмеивалась и носик выше задирала: ведьмой ей быть! Ведьмой! А ведьмы с несветью якшаются и с нелюдью тоже. И вообще — ведают, что мудрость в том, чтобы глядеть на мир разными глазами, как бабка говорит. Так что, что в ясный день идет с гномкой по деревне — то к лучшему. Тем более, что гномка славная такая, о горах рассказывает.

[indent] — А ты с каких гор? С Мглистой гряды или Синих Гор? — И остановилась девчонка, гордо расцветая в широкой улыбке, когда Дрива замерла, вглядываясь вперед. Будто Русалочье озеро самолично лепила и водицей заливала, в берега зелёные вплетая атласной лентой.
[indent] — Оно! Русалочье озеро! Пошли, сейчас углядишь со всей красоты. Жаль, летать нельзя. Сверху, бабка рассказывает, оно как огромная блестящая чешуя синего дракона! Пойдем! — Потянув новообретенную подругу за руку, прибавляя ходу немного, чтобы, выйдя на самый пригорок, углядеть простор: небо, окаймленное темной оградкой густого леса и в ответ небу, бликами солнца по легкой ряби, синь водная, к берегу зеленее и там, на юг окоемкой — в зелень камышей и болот уходящая.
[indent] Яська аж сама глубоко вздохнула-выдохнула, улыбаясь счастливо.

[indent] — Спустимся, чего ж нет. И искупаться можно было бы... но не сейчас, но хоть ноги промочить. По берегу и днем водяницы не бузят, так что всё должно ладком быть. — Яська довольно улыбалась: радость гномки была ей как коту сметана.
[indent] Вот как начали спускаться к бережку, ещё и цветами пахучими в нос ударило: радостно, оно ведь получалось вроде как внучка ведьмы не свое, общее озеро показывала, общей красотой делилась, а всё равно — гордость брала, улыбка с лица не сходила. Успела, повезло-то как — первой быть, чтобы нелюди показать то, что она никогда-никогда не видывала. Это ли не чудо? Куда там лягух в молодцев превращать. Вот где настоящее не волшебство, а что-то лучшее.

[indent] — А оно не холодно? В каменицах жить? Бывает, на камень присядешь, если солнцем не прогрет, так потом бегаю к отхожему месту, что дурная. — Даже покраснела немножко, стыдливо вздохнув, девчонка. Попыталась и так, и сяк представить — как может житься под землей, получалось, будто бы темно там должно быть.
[indent] — А как же вы без солнца? В темноте всё время? А глаза у тебя не как у крота, большие. Я одно время думала, что эльфы всякие потому ушастые, что слепые. А оно не так. А гномы ж зрячие вот и уши у вас аккуратные... — Совсем запуталась бедолага. Поспешила кивнуть, проговаривая серьезно (ведь с родовыми именами не шутят):
[indent] — Дрива из клана Медь-да-Железо. Я запомню и буду гордиться, что знаю тебя. А я без клана... нет у нас такого, только у совсем знатных князьев всяких, но их и в Приболотье не бывает толком. Просто Ясминка из Зелёного Мыса.

[indent] Спустились к краю озера, что камышами не зарос, а с луговой травы в короткую песчаную, с мелкими каменьями, полоску берега переходил. Тут мелкотня и старики купались обычно.
[indent] — Вот, если левее пойдем, там мостки и камни будут, где мы одежды стираем, там течение подводное сильнее и вода не застаивается, но и холоднее, Речуга там пробегает с севера. — Чувствуя себя провожатым от Пресветлой прямо таки, девчонка подошла к воде, склоняясь, чтобы умыться, по летней жаре — самое то.

Яська, отойдя от воды, присела прямо на песок, опираясь ладошками на песок, откинула голову назад, смотря в небо, как кошка щурясь на солнце.
Слушала гномку, изредка на неё поглядывая, но больше слушая с глазами полузакрытыми: представляла мир подгорный, что ей, зеленомысской не ведом.
Интересно то было, но странно — гора теплая внутри?
Надо же...
Чего только в мире не деется...

— А у нас есть легенды и песни о том, что свет от Пламенного воина пришёл. Было то давным давно, когда Пресветлая только вышла из темноты, глаза отворив, на неё твари из темноты напали, но из первых капель крови её родилась ласточка, ринулась через тьму и разбудила Пламенного. Он как с тварями схватился в бою, так из первых искр его меча родился огонь и осиял мир, отделив тьму от света, родив из вечного сна явь. А Пресветлая отделила твердь и дала ей силу рожать деревья и зверь, чтобы твари тёмные убоялись, ведь они рождены с пустоты, а животные мир населили и не стало пустоты. — Перевела дух, продолжи. — а после огонь, что горел от искр, собрал Пламенный и в небо поднял, чтобы несветь вечно боялась и только в тенях могла жить.

Внучка ведьмы пожала плечами:
— По-разному говорят, у жрецов оно умнее, но я с детства так знаю.